Колин Ричардсон: гуру продюсирования тяжёлого метала

Мик Тэйлор

У него нет длинных волос, он не открывает пивные банки об свой лоб, и более того, у Колина Ричардсона нет даже татуировки. Но этот мягкоголосый человек стоит позади многих зубодробительных хэви-металических треков. Он записывал, сводил и продюсировал музыку таких монстров тяжёлого метала, как Carcass, Napalm Death, Machine Head и Slipknot – и это далеко не исчерпывающий список.

Мы встретились с ним в студии сопродюсера Карла Боуна в Дербишире, где осуществлялась запись гитар для нового альбома британской метал-группы Rise To Remain.

Ричардсон начал свою студийную карьеру прямо со школы, очарованный звуками Black Sabbath и Led Zeppelin. «Реально, я начинал как мальчик на побегушках», говорит он, когда мы начинаем болтать и вспоминать историю. «Моя мама приходила со мной, и пыталась выбить для меня дополнительные 2 фунта в неделю!»

Но несколько лет спустя с ним связался основатель Earache Records Дигби Пирсон и спросил, не хочет ли он стать продюсером. «Фактически, я продюсировал без релизов, но это всё равно было поразительно! Вы сказали, что собираетесь заплатить и мне тоже?!»

Как Вы реагируете на постоянные изменения в технологиях звукозаписи?

«Я думаю, что всегда следовал за ними. Первый раз я столкнулся с ProTools где-то в 1999 году, и немедленно в неё влюбился. Мы тогда боролись с некоторыми барабанными треками, и инженер в студии показал, как там копировать и перемещать».

А многие люди всё ещё спорят о том, какая лента звучит лучше…

«Я думаю, что для метала требуется максимальная читаемость и чёткость звучания – и это при том, что темп может быть 200 и 240 ударов! Я нашёл, что пользуясь лентой, приходится изо всех сил бороться за эту самую читаемость. К примеру, если альбом делался в течение трёх месяцев, то звучание барабанов могло начать деградировать. Думаю, что сейчас, по большей части, альбомы делаются дольше, чем раньше, поскольку ProTools позволяет испробовать очень много вариантов. Если у Вас есть 20 вариантов, то стоит исследовать их, потому что 19 вариант может содержать в себе невероятную идею. Но с лентой, Вы либо стираете, либо оставляете то, что есть»...

А Вы не сердитесь, когда всё это сжато в MP3 и прослушивается на мобильном телефоне?

«Также, как все. Вы играете с тоном, и пытаетесь получить звучание, которое будет лучше, чем у других. И Вы надеетесь, что когда всё будет сжато в MP3, Ваш звук всё ещё будет самым лучшим. Я не возражаю против этого – это просто технология. Нужно просто делать то, что сами любите и что действительно звучит великолепно – и мне нравится думать, что у меня есть высокие стандарты. Если я брутально честен, то, возможно, есть только два моих микса, где я удовлетворён всего лишь на 98 процентов».

А они?

«Я думаю, что одноимённый альбом группы Chimaira (2005) и первый альбом Bullet For My Valentine (The Poison, 2005) до сих пор ещё выглядят вполне прилично. Но и в этом случае, Вы можете послушать и сказать что-то вроде «Хорошо, но я думаю, что томы могли бы звучать получше… А бас, может быть, погромче».

В течение процесса записи Вы выступаете как продюсер, или больше как дипломат или диктатор?

«Я отвечу на этот вопрос так: на 60% психолог, на 40% техник. Микширование – это уже, конечно, другой вопрос, но если группа говорит «Это плохо, и это плохо…», или если подобные вещи начинаю говорить я, то мы не должны работать вместе».

И что делать, если запись не получается?

«Надо пробовать что-то другое. Можно просто выключить свет или поднять громкость мониторов. Или рассказать анекдот. Но если Вы делаете одну и ту же ошибку 15 раз, то стоит пересмотреть то, что Вы играете.

Я уверен, что самые лучшие вещи люди играют у себя в спальне, а студия – не самое расслабляющее место. Поэтому, создайте там непринуждённую обстановку».

С чего Вы начинаете, чтобы получить хороший гитарный звук?

«С гитары. При записи этого альбома (Rise To Remain - Bridges Will Burn), мы использовали две PRS со звукоснимателями EMG 81. У нас было пять гитар с EMG, и все они звучали совершенно по-разному.

Парни имеют где-то около десятка личных гитар, но мы не писали ни одну из них. О, есть ещё Telecaster со звукоснимателем Rio Grande, которая также применялась при записи.  Подключали её в Marshall.

Основная цепочка выглядела так: сначала Tube Screamer, чтобы сжать низкие частоты (кажется, все кругом так делают); потом голова Peavey 6505 и кабинет Boogie Rectifier 4 x 12. Также там присутствует нойз-гейт, чтобы глушить шипение».

Насколько громко играют усилители, когда Вы делаете запись?

«Громко, но не оглушающее. [Дальнейшую мысль можно сформулировать так: громкость должна быть на грани, но при этом ещё можно заходить в комнату с работающим усилителем]. Если не будет приличной громкости, то Вы не получите вес и хорошую середину, которая появляется, когда кабинет немного перегружен. Так, если звук уже сотрясает Вас, но уши ещё терпят – то тогда у Вас правильная громкость. У нас, к примеру, мастер на 6505 стоит на три, иногда на четыре деления ниже максимума».

Что по поводу кабинетов – как Вам нравится снимать с них звук?

«Кабинет был везде один и тот же – Boogie с динамиками Vintage 30. Фактически, это кабинет Энди Снипа (продюсер Cradle Of Filth, Machine Head и Megadeth) и он использовался при записи очень многих альбомов. У нас была целая пачка других кабинетов, но, по каким-то причинам, может быть чисто психологическим, все они звучали не очень хорошо – то слишком мало низов, то искажение какое-то не такое.

Мы тратим много времени на позиционирование микрофонов. В кабинете может быть один «горячий» динамик, поэтому мы ставим микрофон прямо по центру одного из них (что отнюдь не является лучшим местом), и записываем 20-секундный риф. Короче говоря, слушаем каждый динамик кабинета с одним и тем же рифом. И потом выбираем самый лучший. Только потом мы начинаем искать точку на этом динамике, где звук наиболее хорош. Используем мы два микрофона – Shure SM57 и Sennheiser 421».

Эти два микрофона записываются на отдельные треки или суммируются на один?

«Отдельные треки, просто чтобы было больше вариантов. Во времена магнитной ленты, Вы, возможно, не делали бы так, потому что пришлось бы затратить две дорожки. А для квадротрека – уже восемь. И это только для одной гитары, что слишком много даже для 24-дорожечного магнитофона. Но теперь мы можем делать такие вещи и держать всё на отдельных дорожках, потому что не всегда можно сразу решить, какой микрофон должен быть тише, а какой громче. Может получиться так, что запев будет звучать лучше с 57-м, а припев – с 421-м, потому что у него, например, больше середины».

А микрофоны комнаты?

«Мы не используем их. Чем дальше Вы отходите, тем меньше «in-your-face» в Вашем звуке. Как я говорил, мы пишем квадротреки для всех гитар. И как только Вы получаете четыре ритма, играющих одну и ту же вещь, появляется и окружение, и утолщение звука за счёт естественных различий между треками. Я пробовал применять микрофоны комнаты, но кроме неприятностей ничего от этого не получал».

Вы упоминали про квадротреки. Поясните немного свой метод.

«Хорошо, у нас есть два трека с Peavey 6505 и два трека с Bogner Uberschall. В одних случаях, все четыре трека играют одно и то же, а в других - используется гармоническая раскладка. Всё зависит от партии.

Пока Вы не вошли в студию, то не можете услышать все нюансы, и, поэтому, на первое место выходит Ваш опыт. По крайней мере, с ProTools легко панорамировать всё, как надо, или что-то откорректировать. Так у Вас больше вариантов».

Что по поводу эквализации гитарного звука?

«Мы тратили день на поиски правильного положения микрофонов, и поэтому я не был настроен на использование какой-либо эквализации – мы пользовались регуляторами тона на самом усилителе.

Если требуется, я буду применять при сведении тяжёлую тональную обработку, но мне нравится добиваться правильного звучания непосредственно в источнике. Но если Вы эквализуете во время записи, а потом ещё раз при сведении, то можете заодно получить кучу фазовых эффектов, которых даже я не понимаю.

Чтобы изменить тон, я предпочитаю просто заменить гитару. Но у меня не возникает никаких проблем, если требуется применить углублённую эквализацию, чтобы исправить плохо записанный материал».

Вы пользуетесь реампингом?

«Да, если я что-то микширую и думаю, что гитарный звук не работает. Как говорит Карл: «Не ходи по краю – запиши и DI на всякий случай»…

Все мы, включая лейблы и исполнителей, основываемся на звучании, которое пошло с такой группы, как Pantera. Это основа того, как метал «должен» звучать. И я также держусь его, как и все остальные игроки на этой сцене. Но все песни разные, и все музыканты разные, что и создаёт разнообразие».

Что насчёт постоянного кошмара любой гитарной записи – о настройке?

«Мы, должно быть, провели 20 дней за настройкой гитар. Нет, конечно, не целых дней, но у нас реально была масса проблем с настройкой. В основном, мы пытались получить максимальное хай-гейновое искажение с максимальной читаемостью от шестиструнных аккордов». [Гитарист Ben Tovey тогда продолжает объяснять, что при тяжёлом искажении некоторые аккорды, особенно мажорные септаккорды, никогда, кажется, не звучат в тональности].

«Так, если мы не могли их усадить в мелодию, то разделяли аккорд на три части. И сначала записывали две нижние струны, потом средние, и потом высокие – стиль Def Leppard!»

Гитарные герои. Мы видим новую породу супертехничных музыкантов, и Ваше мнение как продюсера: гитаристы становятся лучше?

«Да. Барабанщики стали лучше, и гитаристы тоже. Но я думаю, что искусство сонграйтинга не должно заключаться в том, насколько быстро Вы переставляете пальцы по грифу… Надеюсь, что всё ещё есть хорошие песни. И с соло, и даже со шредом, Вы склоняетесь к тому, чтобы запоминать более медленные секции, эти сыгранные четвертями повторяющиеся петли, которые намертво въедаются в голову.

Бен один из лучших металических гитаристов в Великобритании. Этот альбом должен выйти и люди смогут его услышать. Мы хотим вернуть гитарных героев обратно, и это не шутка – они ушли слишком надолго и будет круто вернуть это опять!

Британские гитарные герои остались в 70 – 80-х годах. И был ли хоть кто-нибудь после 1995-го?»

Теперь есть вопрос…

Перевод подготовил Бережной Вячеслав
www.unisonrecords.ru


Загрузка беседы